Вила ворочалась на своем илистом ложе на дне озера и не могла уснуть. И так повернется и эдак, неудобно. То камушек острый в лопатку воткнется, то водоросли в волосах запутаются комком, голову не уложить, да и рубаха почти истлела, в прорехи просачивается песок и щекочет кожу. Чешешь, чешешь, а толку.
Вила резко села, протерла по привычке глаза кулаками, откопала в кармашке рубахи костяной гребешок и начала расчесывать спутанные волосы, напевая что-то под нос. Если она и поднимется на поверхность, то только расчесавшись. И пусть новую рубаху дадут. И платок. Но только не красный. Развлекаются, по поводу и без книгу закидывают. А ей как будто есть дело до их игр! Она уже взрослая! Захочет – и утопить может.
Но поиграть тоже хотелось. И конфет. Конфет очень хотелось. При мысли о сладкой конфете вила скривила унылую мордочку, облизнулась. Рубаха, и конфеты. Вот, что она попросит взамен.
- Где вас носит? – Женя ухватила проходящую мимо Таню за руку и потащила за собой. – А ну быстро в изолятор. Вы на карантине, забыли? Если узнают, что вы выходили, накажут то меня!
- Да мы к озеру сбегали только, ну, проветрились, пока все на ужине как раз. – Вера успокаивала вожатую.
- Наслушались сказок про русалок? Дурачье! А если бы в воду упал кто? Там мостки-то гнилые. - Женя завела троицу в палату и проследила, чтобы все расселись по своим койкам. – Сидеть тихо. Ну что вам стоит, а? Послезавтра уже домой поедете. Смена почти закончилась. Вам не пять лет, чтобы мне за вами бегать и надзирать, как нянечке!
- Евгения Александрова, - Костя нараспев произнес отчество, - не суетитесь! Мы не пострадали. А еще кушать очень хочется, на ужин то нас не пускают.
- Вы голодные?! Что ж вы сразу то не сказали, я сейчас, я быстро! Вам же пайки приготовили, принесу. Я мигом.
Вила сначала положила на мостки книгу, только потом вскарабкалась сама. Встала в полный рост, зевнула, потянулась, так что косточки затрещали. Почесала живот. Понюхала воздух. Из кармана вытащила рваную красную тряпку, повязала на шею. Чтобы приняли за свою, в прошлый раз научили. Подняла тяжелую книгу, прижала к груди и поплелась через камыши в лес.
- А если она придёт? - Таня с ногами залезла на кровать и накрылась одеялом. - мы ж вызывали ее. Теперь она кого-нибудь из нас точно убьёт.
- А чего сразу убьёт? Ну ты сама подумай. Ей это зачем? - Костя жевал бутерброд, заботливо припасенный с завтрака. - мы ее вызвали, мы ей теперь будем отдавать поручения.
- Команду только тут не выстраивай, лидер, - огрызнулась Вера, - наслушался лекций. Она не человек! Она вила! Русалка. Утопленница. С мертвецами в команду не организуешься.
- Если она выполняет команду, выходит по зову, то вполне она командноориертированная! - уточнил Костя. - ты ее вызвала. Она придёт. И мы будем.
- Нет никаких мы! Вы просто потащились за мной к озеру и ныли, это моя идея и книгу я взяла! Я! Это мое желание, вы домой уедете, вам то зачем! А я не могу! Я не могу туда вернуться!
За дверью послышался шорох, ручка двери нерешительно задергалась.
- ужин прибыл! - завопил Костя и бросился открывать дверь. - Евгения Александровна, входите, давайте я вам помогу.
Но в коридоре никого не оказалось. Только мокрые следы, как будто мокрую тряпку проволочили по полу.
Вила шла по коридору и принюхивалась, шумно втягивая ноздрями воздух. От одной двери пахло болезнями, вила дёрнулась и скривилась, совсем не похоже на конфеты. Поплелась дальше. Обнюхав все двери, вернулась к той, с болезнями. По жужжанию кончиков пальцев, обнимавших книгу, определилась, что точно сюда. Теперь надо, чтобы впустили.
- Ужин подан! - Женя плечом толкнула дверь и зашла в палату с подносом уставленным коробками с едой. - сегодня юность щедра, у нас тут и бутерброды и оладьи с завтрака остались, а я ...
Женя молча оглядела пустую комнату. На полу у входа лежала разбухшая от воды книга, переплёт заляпан илом.