Меня зовут Анастасия Соколова. Я писатель и редактор.
Я работаю со словами на бумаге, заставляю их говорить то, чем я хочу поделиться. Ирония в том, что сработало или нет, – решает читатель. Или слушатель. Поэтому читаю сегодня свой новый текст, а мои дорогие коллеги помогут решить, удалось ли мне подлиться сокровищем или нет. Так и работает наш Второй Вторник.
Тема второго сезона подкаста: «Однажды в Переделкине». Начинаем.
***
Каждый раз, когда я беру ручку юни-бол и начинаю заполнять чистый лист А4 своими каракулями – я пишу письмо вселенной.
Что заставляет меня писать? Гравитация. Бумага притягивает кончик ручки, чернила вытекают из нее и ложатся кривой по поверхности бумаги, падают яблоки Ньютона кляксами буквами на чистый лист.
Физика формулирует законы гравитации, описывает действующие силы - притяжение и отталкивание, - способы расчета этих сил, но не отвечает на главный вопрос: кто впервые ее запустил и зачем?
Любовь. Ее столько раз описывали, все варианты занесли в табличку эксель, но в чем ее причина – мы не знаем.
Я рисую на листе бумаги снова и снова карту любви. А она как яблоко, зреет на ветке и готовится упасть мне на голову.
Две самые удаленные точки на карте – самые близкие на глобусе.
***
Варианты названий:
Горячая вилка
Развод и грачи
Девушка в фиолетовом костюме
Не забыть:
Лимонная кислота
чипсы
попкорн
банки
яйца
молоко
хлеб
мясо
оливки
тряпки
***
Группа персонажей приезжает в резиденцию: поэт, переводчик, прозаик, историк, актриса, режиссер, электромонтер и фокусник.
Зачем они тут собрались? Они и сами пока не придумали. План составлен, синопсис написан, но поэт забыл дома рифмы. А режиссер ушел за вином в поселок. Электромонтер нашел сломанную лампу и заперся с ней в библиотеке. Историк и актриса спорят, была ли Мерлин Монро хороша в роли блондинки. Переводчик. Переводчик всегда занят. Ему везет, у него же есть первоисточник. Осталось только переводить. Режиссер и актриса с завистью оглядываются на переводчика, а вдохновение, он слышал вообще про такое? Нет! И режиссер снова убегает за вином. Прозаик. Хитрый прозаик слушает споры и заглядывает через плечо, что же там переводит переводчик. А еще он ждет фокуса от фокусника. Но его ни разу не видели с момента приезда. Он зашел в свой номер 201 и нет его! Постучите, может у него найдется вино? Кричит режиссер. А пойдемте все на кладбище! – объявляет внезапно трезвый электромонтер с лампой, горящей в руках. Да, да, подхватывают остальные. Пока идут, поэт снова теряет рифмы и прыгает с моста в реку. Потому что в момент выброса он просыпается из этой реальности и оказывается в другой, более реальной. Актриса забыла телефон, как же она теперь сделает селфи на могиле в стиле Тарантино, идти нет смысла. Историк провожает ее обратно в дом творчества. Переводчик и электромонтер с лампой доходят до кладбища первыми. Прозаик идет следом, записывает что-то в блокнот. Опускается ночная тьма. Если вы думаете, что у этой фантасмагории будет финал, то вы ошиблись. В этот набор не попал драматург. Увы. Ждите следующий.
***
- Ну и где ты, зараза такая?
- В Переделкине! Ты сториз смотришь? Я для кого стараюсь то?
- Где?
- В доме творчества. Интеллигент попался, писатель.
- Оу, подруга, это ты попала! Слоу дэйтинг… Стихи уже читает? На могилу Тарковского водил?
- А ты тоже это приложение скачала?
- Ну а че я дуууура последняя что ли, уже все скачали!
- А на могилу обязательно идти? Кладбище, это как-то не айс.
- Да там на кладбище веселее, чем в поселке. Но я те лайфхак скажу, в кафе отпадный официант, Герман. Шли писателя на могилу, а сама.
- Да ну тебя! Я не за этим сюда приехала, а за контентом. Все! Пока. У нас экскурсия вообще-то, тропами поэтов почвенников. Напишу позже.
- Напишет она. Сторисы, сторисы выкладывай. С тропы.
***
Он всегда очень серьезный, строгий, элегантный в своей замкнутости. И мне хочется, чтобы он улыбнулся. Но только мне. Что-то открыл, поделился.
Фотографии едва ли передают мимолетное впечатление от движения человека в пространстве. Походка, движения рук, волны голоса, поворот головы. Перемена облика из дня в день. Что-то меняется, а что-то нет. Смысл не в одном замершем кадре, смысл рождается при их смене.
Я встречаю его раз, другой, пятый, несчетный раз. Иногда наши взгляды встречаются, происходит секундный контакт. Можно исписать тысячи страниц и даже близко не приблизиться к этому ощущению, как за эти миллисекунды.
Любая история в повторах. Снова и снова задеваются рецепторы. Я хочу снова и снова встречать его. Я жду. Встречу. Взгляд. Движение. Ищу. Волнуюсь. Волнуюсь от того, что не нахожу, и еще больше – что нахожу.
Снова и снова я удостоверяюсь, что Герман существует. А я существую в ответ. В момент встречи.
***
Дон Жуан. Поселок призраков. Кладбище поэтов. Река мост. Заборы. Пропадают велосипедисты. Дом ночных кошмаров. Свидание. Пианино. Чемодан с бывшими. Лобстер, Топи, Чужой. Блокнот с голосами. Карты Таро. Прошлое настоящее будущее. Проблема, источник, решение.
Герман приезжает на лето в Переделкино, работает в кафе при резиденции. Ворует у повара бутылки итальянского лимонада. Идет на свидание с правнучкой писателя, чтобы раскрыть секрет бессмертия рукописи: три карты бестселлера. В финале прыгает с моста, чтобы проснуться. Где-то уже это было.